7. День диких животных.
читать дальшеИ в середине февраля ты открываешь окно на пять минут, и тебя выбрасывает обратно в лето - особенно, если светит солнце, и ты не видишь серого ноздреватого снега на асфальте со своего поднебесного этажа. Потому что они орут, как оглашенные, переругиваясь мерзкими воплями за вытащенную из помойки заплесневелую горбушку или чего позловещее. Чайки, крысы приморских городов, и ты сразу понимаешь, кто здесь царь зверей. Море.
В приморских городах, на севере ли, юге ли, оно везде в любое время года. В крике птиц, в воздухе, который остаётся солью на губах, в промозглой влажности, что хуже всего пробирает до костей прминус двух. Мне кажется, писатель Лем был неправ, океан - не разумный организм, а дикое воплощение животных инстинктов, которое нельзя приручить. Только тебе показалось, что подлодки и лайнеры его приструнили, как взрывается реактор, идёт ко дну паром, пропадает самолёт на проклятой широте. Море всегда с тобой, за поворотом, и не даст о себе забыть, но вы одной крови, и ты тоже без него уже жить не сможешь - свинцового и ледяного или ласкового и лазурного, любого. Иссохнешь, и ветер разметает по пустынным землям твою рассыпавшуюся песком душу.
А чайки... А что чайки? Дурные твари, орут и гадят, и Джонатан Ливингстон - всего лишь полуночный бред покурившего травки философа.