Когда мне плохо, я становлюсь немой. Я теряю голос, я забиваюсь в нору, прикрываю её голыми сухими ветками. Я не могу сказать ни слова. Я не могу поднять трубку, тыцнуть по нику в скайпе или в аське. Я не вижу в списках друзей всех своих сущностей ни одного человека, ни единого, кто сейчас бы понял. Не стал бы [конструктивное вписать], а просто понял. Наверное, я сама виновата - я сама воспитала близких такими. Когда им плохо, я не умею говорить, что всё образуется - я рвусь решать проблемы. Но бывает плохо просто потому, что плохо, и прямощас ничего с этим сделать нельзя. И можно знать, что надо пить витамины и надо было хотя бы два раза в год по неделе смотреть на дневной свет в прошлые 3 года. Сейчас от этой мудрости не изменится ровным счетом ничего. Сейчас ничего не изменит того факта, что я никуда не еду завтра. Но я никому не скажу. Когда отпустит, я позвоню, напишу, буду трепаться и ржать конём. Сейчас же я еле дышу и с трудом фокусирую взгляд на работе - три четверти ресурсов заняты тем, что я безмолвно вою в пустоту, где меня никто не услышит.